В недавнем бразильском сериале "Такое было время" ("Os dias eram assim") герои смотрят и комментируют новеллу тех лет "Шампанское". Статья по теме:
«ТАКИЕ БЫЛИ ДНИ» ОШИБЛИСЬ С ВЫБОРОМ НОВЕЛЛЫ ПОДВЕРГАВШЕЙСЯ ЦЕНЗУРЕ ИЗ-ЗА НАПАДОК НА КОРРУПЦИЮ
Сцена из пятничной серии (23/06) суперсериала «Такие были дни»: Густаву (Габриел Леони) приходит к вечеру домой и застаёт семью у телевизора: мать Веру (Кассия Кисс), домработницу Далву (Ана Миранда) и маленького племянника Валентина (Луиш Фелипи Меллу). Эпизод, короткий и назидательный, нужен только для того, чтобы поговорить о правительственной цензуре на телевидении.
Густаву: Чем это вы занимаетесь?
Далва: Смотрим новеллу «Шампанское». Эта твоей матери нравится!
Вера: Так и есть. У автора были проблемы с цензурой. Новелла рассказывает о коррупции в Бразилии.
Валентин: Что такое цензура?
Далва: Цензура, это когда вырезают, выбрасывают всё, о чём нельзя говорить.
Густаву: Дело в том, что когда плохо говорят о Бразилии, многим людям это не нравится. Понял?
Валентин: Понял!
Эта, проходная на первый взгляд, сцена привлекла моё внимание по двум причинам. Из-за того, что впервые показали, как Вера смотрит новеллу, оправдывая свой интерес затронутой темой коррупции в стране. И потому, что обсуждаемая новелла («Шампанское»), хотя действительно пострадала от цензуры, даже близко не подходит для дискуссий о коррупции в широком смысле слова, или, по меньшей мере, для оправдания симпатий к ней Веры, как следовало из диалога. Прозвучало необоснованно и неуместно.
Основное действие «Такие были дни» происходит в 1984 году, в то время когда Глобо демонстрировало «Шампанское» в привилегированном слоте. Новелла не выходила за рамки непритязательного сюжета о тайне убийства совершённого в прошлом, разбавленного юмором и супружескими парами в кризисе отношений. Фурора не произвела, немного на слуху и иногда вспоминается самим Глобо (изредка появляясь в Видео Шоу, к примеру). То есть: при высоких рейтингах (как и у всей сетки вещания студии), «Шампанское» не вошло в историю. Наоборот: его скорее помнят за позорный проигрыш карнавальным трансляциям канала Маншете в 1984 – единственном году, когда Глобо не показало карнавал.
Почему же Вера, не слишком привычная к теленовеллам, предпочла эту? Она не похожа на произведение, которое отвечало бы её наклонностям.
Домработница Далва своими словами «Мы смотрим новеллу. Эта твоей матери нравится!», подчёркивает, что её хозяйка Вера не интересуется новеллами. А Вера, словно бы извиняясь, поясняет: «Новелла рассказывает о коррупции в Бразилии». Вера интеллектуалка, владелица книжного магазина. Дети унаследовали её (и покойного мужа) политические убеждения. Сцена делает ясным, что её семья не имеет обыкновения смотреть новеллы, тогда как домработница, сама того не подозревая, усиливает клише, что это продукция для людей «интеллектуально неразвитых», в социальном смысле (хозяйка не любит новеллы, зато прислуга любит). Далва, в свою очередь, даёт превосходное определение цензуры: «Это когда вырезают, выбрасывают всё, о чём нельзя говорить». Несмотря на увлечение новеллами, жизнь с семьёй Веры поспособствовала просвещению Далвы? (иронизирую) Моя критика, в данном пункте, направлена на стереотип, будто домработница смотрит новеллы, а её хозяйка нет.
В частности, в 1970-х (в годы хунты), интеллектуальные круги общества признали новеллы инструментом отчуждения масс. Так как телестудии финансировались правительством и были мишенью федеральной цензуры, в среде интеллектуалов теленовеллу восприняли, как продукт, пропагандировавший бегство от реальности, косвенно действуя в пользу властей. Несправедливое обвинение, поскольку некоторые интеллектуалы от театра, не имевшие возможности работать при этом режиме, мигрировали на телевидение, не утратив своей наблюдательности (Диаш Гомеш, Лауру Сезар Муниш, Жоржи Андради, Браулиу Педрозу и другие). Этот пережиток, якобы люди «интеллектуально просвещённые» не смотрят новелл, просуществовал долгое время, но с годами смягчился.
Кассиану Габуш Мендеш, автор «Шампанского», заявлял в тот период: «Они не хотят, чтобы я касался реальности, того, что мы ежедневно видим вокруг!». Среди прочего, цензуру не устраивал персонаж-адвокат, нечистый на руку – возможно, отсюда упоминание о коррупции в «Такие были дни». Однако всё это выглядело изящно, забавно, и, в сущности, безобидно.
Логично, что сцена, соединившая Веру с новеллой, служила лишь, чтобы проиллюстрировать и встроить в контекст тему цензуры на телевидении – хотя «Шампанское» далеко не способствовало дискуссиям о коррупции в Бразилии, как преподнесено в суперсериале. Если публика того времени воротила нос от новеллы, представьте интеллектуалку Веру, которая их отродясь не смотрела!
Нилсон Шавиер, 26.06.2017